Лайет вел охотников через теснины ящиков и цистерн. Вендиго безошибочно ориентировался в изнанке Иерихона. Казалось, он вырос в этих лабиринтах.

— Доступ есть? — вопрос Лайета адресовался Рамону.

— Есть, — сказал Никита, останавливаясь перед массивными воротами. Красный глазок сенсора ожидал гостей. — Сейчас открою.

Он поднес коммуникационный браслет к сенсору. Ворота с утробным гулом начали разъезжаться. Мозг пронзило ощущение дежавю.

В ангаре включился свет.

И Рамон увидел махину «Арктоса».

Что ж, припасы еще не успели испортиться. Вездеходы Ётунхейма даже в спящем режиме поддерживают базовый функционал. Баки заправили в день прибытия путников, что весьма кстати. Не придется тратить время на залив топлива.

Никита поднес коммуникатор к лицу. Проверил поступившие за ночь сообщения. Несколько пропущенных звонков от «Валика». Отклоненные запросы на локализацию. Такие запросы шлют городские власти, желающие установить местонахождение определенных граждан. К счастью, Рамон догадался изменить настройки.

В воздухе сгущалась угроза.

Рамон вообразил, как приходят в движение тайные механизмы, запущенные профсоюзом. Магические письма мчатся к адресатам. Кураторы связываются с чиновниками земных правительств. Ликвидаторы рыщут по Иерихону в поисках добычи. Возможно, уже спускаются в подбрюшье. Уйти от них будет сложно, ведь рядом нет проводника, открывающего порталы.

Профсоюз — чудовищная система. Нельзя идти против таких систем. Но и умирать не хочется.

— Ефимыч, — неожиданно для себя спросил Никита. — Бог есть?

Кадилов грустно улыбнулся.

И промолчал.

Часть четвертая. Трещины мира. День

Иерихон состыковался с Метрополией.

Невообразимые механические массы, двигавшиеся сквозь безлюдные пространства, замерли. С гулом и протяжным скрежетом начали соединяться стыковочные замки. Вскоре бродячие города стали одним целым.

В сравнении с Метрополией Иерихон казался мелкой пристройкой. Балкон, выпирающий из монолитной громады жилого комплекса. Вся эта чудовищная конструкция смахивала на трансформер из старых детских комиксов.

Движение продолжилось.

Навигационные системы слились. Произошла синхронизация гусеничных лент.

В шлюзовой зоне встретились двое.

Человек, именующий себя Тейном. И куратор Метрополии, отвечающий за охотников северных земель.

— Я их упустил, — сказал Тейн.

Убийца принял облик азиата с ирокезом на голове. Левое ухо Тейна было пирсингованным. Шипы тянулись от мочки к хрящу.

Куратор, толстяк в твидовом костюме-тройке, спокойно кивнул. Дескать, не ожидал ничего иного.

— Лайет — мощный противник.

— Мы знали об этом.

— Но ведь ты убивал основателей.

— Диаблеро. Не вендиго.

Лайет вздохнул.

— Сложные времена. Трудные решения. Ты знаешь специалиста, который справится с задачей лучше?

Тейн покачал головой.

Он не врал. Сильных ликвидаторов хватало, но все они не дотягивали до его уровня. Хозяева профсоюза это знали.

Куратор вытянул руку, приглашая спутника прогуляться. Странная пара двинулась по пешеходной дорожке. За парапетом Метрополия обрывалась в ржавое ничто.

— Каково положение дел?

В манерах куратора — фундаментальность. Он не спешил. Некуда и незачем. Мировые события всегда складывались так, как это требовалось профсоюзу.

— Бригада ликвидаторов выехала за ними, — сообщил Тейн. — У них есть нюхач, так что проблемы я не вижу.

— Надеюсь, ты прав.

Куратор задержался у парапета. Положил локти на кованые перила, всмотрелся в горизонт.

Приближался пылевой фронт.

— Ты ведь слышал о мировых трещинах.

Утверждение, не вопрос.

— Слышал, — Тейн был живым воплощением невозмутимости. — Но не слышал, чтобы через эти трещины проходили вездеходы. Или непосвященные. Не брухо.

Куратор кивнул.

— Ты прав.

Налетевший порыв ветра бросил в лицо собеседникам несколько песчинок.

Тейн поддерживал постоянную связь с бригадой ликвидаторов. Все чистильщики получили четкие инструкции. Не вступать в схватку до прибытия Тейна. Координировать действия после его прибытия. Убивать всех, кроме Полины. И Рамона — роль этого охотника сводится к психологическому давлению на подругу.

— Надо искать укрытие, — сказал Тейн.

Куратор втянул ноздрями воздух.

— Не ошибись, Тейн. Тебе еще не простили Токио. Сам знаешь, там ничего не забывают.

Тейн не ответил.

Он знал.

Вездеход продирался сквозь песчаную бурю.

Ржавчина не радовала своих детей хорошей погодой. То молнии, то песок. То еще какая-нибудь дрянь. Человек сам виноват — нужно соблюдать границы дозволенного. Держаться подальше от роковой черты. Иначе венец творения легко превратится в обузу для планеты.

«Арктосом» управлял Лайет.

Охотники уже вторые сутки пытались оторваться от погони. Уходили все дальше на юг. Пересекали высохшие русла рек. Объезжали заболоченные участки, бывшие некогда озерами. Броневик ликвидаторов не отставал. Держался, словно приклеенный. Иначе и быть не может, подумал Рамон, ведь с ними нюхач. Как просто друзья становятся врагами. Оглянуться не успеешь — судьба перетасовала карты.

— Какой у нас план? — Никита сел в кресло рядом с Лайетом. Протянул основателю кружку с крепким кофе. Из второй кружки отхлебнул сам. — Куда держишь путь?

Лайет взял кружку.

— В Хайлар. Там все закончится.

— Неужели?

Рамон сверился с картой, скаченной на планшет из городской навигационной системы. Хайлар некогда был центром одноименного района Внутренней Монголии. Равнинная местность, пересохшя речушка. Около трехсот тысяч населения. Но теперь эти сведения устарели. Лайет на полных парах мчался к городу-призраку. К ветшающим руинам, отголоску цивилизованного мира. Что он там забыл?

— Это руины, — напомнил Рамон. — Там никто не живет.

— Почти никто, — поправил основатель.

— Переверты, — догадался Никита.

— Метаморфы, — снова поправил Лайет. И сделал маленький глоток из кружки. — Это правильное название.

Никита пожал плечами.

Правильное, не правильное. Какая разница? Переверт — он и есть переверт. Зверь, которого нужно убить. Вырвать клык и сдать куратору. Получить деньги в конверте. Так было прежде, во всяком случае.

— Не думаю, что они станут защищать охотников, — выдал свой вердикт Никита.

— С вами я, — возразил Лайет. — Так что станут.

«Арктос» подключился к спутникам Метрополии, поэтому картинка на лобовое стекло выводилась хорошая. Если верить этой картинке, до города-призрака было рукой подать.

Странно, что город назвали в честь района. Возможно, в слое Никиты это место встречалось под другим именем.

— Я хочу попасть туда к ночи, — задумчиво проговорил Лайет. — Если буря не уляжется, будет самое то.

— Нас выследят, — буркнул Рамон. — Куратор наймет еще людей. Перебросят сюда вертушки. Пойми, это не выход.

— Так все думают, — согласился Лайет.

— А ты что думаешь?

Основатель сделал глоток.

— Нам надо покинуть Ржавчину. Поскольку проводника нет, будем пробиваться через мировую трещину.

Рамона передернуло.

— Ты серьезно?

— Вполне.

— Мы сгинем, — убежденно заявил Рамон. — Вы с Полиной прорветесь, а мы — нет.

— Ты ошибаешься.

Видимость ухудшилась настолько, что Лайет перестал доверять своим глазам. Задав конечную цель маршрута, он перевел «Арктос» в режим автопилота.

— Я не могу протащить эту махину через трещину, — сказал Лайет, повернувшись к собеседнику. — Полина тоже не сумеет это сделать. Но вас мы протащим.

— Ты предлагаешь отказаться от вездехода. Но здесь все наши припасы. Вода, патроны.

— Это не предложение, — Лайет мерзко ухмыльнулся. — У вас просто нет выбора.

Обдумав слова вендиго, Рамон кивнул. У них действительно не было выбора.